Как помочь ребенку пережить утрату родителя.
Ребенок понимает, что ходили к отцу в больницу, потом перестали ходить, он понимает, что все делают вид: мать плачет по ночам, душит рыдания в подушку, а с ребенком разговаривает с крокодильской улыбкой, он все это понимает. Психолог Катерина Мурашова – о том, как ребенок в разном возрасте переживает утрату родителя, чем взрослые могут помочь, и чего нельзя делать ни в коем случае.
– Чем детское горе и подростковое отличается от взрослого? Как ребенок в разном возрасте переживает утрату родителя?
– Это индивидуально, но не думаю, что четко делится по возрастам, скорее по темпераментам.
Например, холерику нужно действовать: у него процессы возбуждения преобладают над процессами торможения. Горе ему нужно выплеснуть: плакать, бежать куда-то, что-то делать. Если ему говорят, что по этому поводу существуют обряды, холерику будет большим облегчением принять участие в них. Ему будет легче пережить горе, если это будет структурировано, если взрослые ему говорят, что теперь надо предпринять и сделать.
У флегматика, наоборот, процессы торможения преобладают: ему для всего нужно будет и время, и место, это очень важно. Время, чтобы подумать, принять, усвоить то, что случилось. Такому ребенку нужно будет куда-то уйти, условно говоря, посидеть на иве над водой. Холерику ни в каком возрасте этот эпизод будет не нужен. Гнать его под иву повспоминать маму или папу так же бессмысленно, как и пытаться расшевелить и отвлечь флегматика. У них разные задачи: они переживают горе в соответствии со своим темпераментом и строением нервной системы.
– В 3 года, в 7 лет и в 12 лет дети по-разному переживают смерть?
– Да. В три года ребенок вообще смерть не переживает, он ее не понимает и не осознает. Дело в том, что только года в четыре-шесть, в зависимости от обстоятельств, проходит первый мировоззренческий кризис, который маркируется жутко пугающим родителей вопросом: «Мама, ты умрешь?» А от него к следующим важным вопросам: «А я тоже умру?», «А как это будет?», «А где человек теперь?»
Во время этого кризиса родители должны сообщить ребенку свою мировоззренческую модель. Врать при этом не нужно. Если родители – атеисты, они сообщают свое мировоззрение, если мусульмане – свое, если православные – свое.В три года ребенок смерти не видит, для него это – исчезновение. Он будет ходить и спрашивать, где папа. Ему будут 10 раз говорить, что папа умер, вот его похоронили, вот могила. Дальше ребенок будет знать, что раньше папа был здесь, теперь он в могиле. Он будет горевать, но об отсутствии, не о смерти. А позже, через этот кризис мировоззрения, он будет осознавать, что папа, лежащий в могиле, оказывается, умер.
Семилетний ребенок осознает смерть и осознает всеобщую смертность. И оценивать, и проживать горе ребенок будет как раз в соответствии с выданным ему мировоззрением. Если ему сказали, что папа умер и теперь на небе, он так и будет это визуализировать. Если ему сказали, что после смерти человек остается только в своих делах и потомках, он будет осознавать это так. И горевать он, конечно, будет сильнее.
– Как это проживают новорожденные?
– У новорожденного должен остаться значимый взрослый, который поможет формировать базовое доверие к миру и к жизни. Например, мама умерла в родах, важно, чтобы ребенка тут же подхватили папа, бабушка, тетя – кровное родство в данном случае не так важно. Они не будут ничего помнить, если кто-то их тут же взял заботиться, просто им кто-то скажет позже, что произошло. Разумеется, когда ребенку об этом скажут, он будет фантазировать на эту тему, представит себе другую жизнь, но это будет зависеть уже от его характера, темпераментных характеристик, но не от самого факта потери.
Самое главное – не врать
– Как помочь ребенку в горе?
– Не врать. Это самое главное. Это не зависит ни от возраста, ни от других обстоятельств. Бывает, что ко мне приходят родители и спрашивают, как сказать ребенку, что папа умер. А папа умер уже, оказывается, месяц назад. Мать пережила горевание, не разделяя его с ребенком. Ребенок это точно знает. Более того, он знает, что с ним это не разделили. Если это горе семейное, его обязательно нужно разделить с ребенком, быть рядом.
– Получается, в утрате важно, чтобы ребенок не только сам пережил горе, но и знал, что оставшиеся взрослые разделяют его с ним?
– Конечно! Ребенок понимает, что ходили к отцу в больницу, потом перестали ходить, он понимает, что все делают вид: мать плачет по ночам, душит рыдания в подушку, а с ребенком разговаривает с крокодильской улыбкой, он все это понимает.
Сядьте и разделите с ним все то, что происходит. Если вы живете обрядовым образом, то разделите с ним обряды. Если вы живете светским образом, значит, поговорите с ним. У него нет такого опыта, но он ему очень нужен. И этот опыт с ним останется на всю жизнь, он будет знать, как это проживать. Это его первая потеря, но, скорее всего, далеко не последняя.
– И маме можно плакать рядом с ребенком? Не уходить куда-то, чтобы он не видел, как ей больно?
– Ребенок должен знать, что мать горюет, это вне всякого сомнения. Но все хорошо в меру, особенно если это совсем маленький ребенок. Если мать очень убивается и совсем забросила ребенка, это тоже неверно.
– Про детей, потерявших родителя в 3-5 лет, часто говорят, что они очень спокойно перенесли смерть мамы или папы: не плакали, не скучали. Может ли такое быть? Действительно в маленьком возрасте смерть дается проще?
– В таком возрасте дети практически как животные: если рядом с животным умер детеныш, оно может беспокоиться, но оно не понимает, что случилось. Для детей, не прошедших кризис мировоззрения, смерть – это просто отсутствие родителя. Здесь нет принципиальной разницы между «папа умер» и «папа уехал в Америку и больше с нами не живет».
– Получается, не нужно в этом возрасте даже стараться объяснить, что случилось? Достаточно просто быть рядом?
– Можно проговорить, что папа умер. Но педалировать, пытаться донести саму идею смерти насильно не надо.
– Считается, что взрослому человеку требуется, в среднем, год, чтобы оправиться от потери. У детей и подростков такие же сроки?
– Нет, меньше. Дети все быстрее проживают. Чем меньше ребенок, тем меньше ему нужно времени пережить горе. Они быстрее восстанавливаются, иногда это вопрос нескольких месяцев. У подростков зависит от темперамента: холерик и сангвиник всегда быстрее переживают горе, флегматики, меланхолики часто закрываются и переживают, переживают, переживают. Те, кто по структуре личности склонен «жевать сопли», так и будут «жевать сопли».
– Нужно ли с ними разговаривать о том, что случилось?
– Да, но только если они идут на разговор с вами. Вы можете предложить этот разговор от себя: «Каждый раз, когда я вижу эти котлеты, я вспоминаю, как Володя их любил». Если ребенок молчит, как будто он вообще ничего не услышал, это значит, он не хочет разговора. Если же он говорит: «Да, да, да, я каждый день вспоминаю, что папа приходил и ел их», значит, вы поговорите. Неправильно спрашивать его, ничего не говоря про ваши собственные чувства или мысли: «А ты, вообще, Федя, папу-то вспоминаешь?» Так делать нельзя.
«Приготовься, зайчик мой, папа скоро умрет»
– Какие еще ошибки взрослые могут совершать?
– Самая главная ошибка – вранье. Если вы этого не сделали, все остальное поправимо. Вранье не только фактическое, вранье – это, в том числе, когда испытывают одно, демонстрируют другое. Это единственная непоправимая ошибка, со всем остальным можно работать.
Ребенок, которому месяц не говорили, что папа умер, всю жизнь будет к этому возвращаться. Он будет помнить, что первая реакция была с матерью не разделена.И на каждом остром повороте в жизни он будет возвращаться к этой ситуации и придумывать себе новые и новые штуки. Если бы ему сказали: «Все плохо, мне позвонили, отец умер», он бы так это и помнил. А теперь он может придумывать, что папа хотел что-то сказать, что можно было что-то сделать по-другому. Это уже никак не проработать, это та травма, которая останется с ним до конца. И сколько раз она еще вылезет, мы не знаем.
– Если это не внезапная смерть, а длительная болезнь, онкология, например, – как вести себя с ребенком? Когда его начать подготавливать?
– Я – материалист, но здесь у меня позиция, перекликающаяся с православием: мы не знаем, как будет. Если все сказали, что человеку осталось жить месяц, а за этот месяц изобретут экспериментальное лекарство и введут ему, или соберут денег и отправят в Израиль, а там что-нибудь сделают, и он еще десять лет проживет? Ребенок вырасти успеет, а ему уже сказали: «Приготовься, зайчик мой, папа скоро умрет». Знаете, это не нам судить.
– Если врачи сказали, что это терминальная стадия, и осталось несколько дней?
– Если мать считает нужным и если ребенок большой, у него можно спросить: «Папе совсем плохо, хочешь ли ты увидеться?» Но не говорить «попрощаться». На это есть право только у умирающего человека. Если он сочтет нужным сказать: «Сын мой, мне совсем плохо, хочу сказать тебе, помни, никогда не предавай своих друзей», – он имеет на это право. А вот вы не имеете. Вы не знаете, какая встреча будет последней, не надо заранее говорить это.
– А если ребенок потом вырастет и скажет: «Вы знали, что он умрет, но не дали мне с ним попрощаться»?
– Вы как раз это и скажете: нам говорили, что это возможно и очень вероятно, но мы не боги. Это если больной человек находится в больнице, вот дома – другой вариант. Ребенок живет с этим, он видит, что происходит, он видит, как все изменяется. И, соответственно, он спрашивает: «Папа умрет?» И вы говорите ему: «Возможно. Мы пытаемся его спасти, и он очень старается поправиться, но это возможно».
– В фильмах говорят: «Дети, попрощайтесь с отцом!»
– Да, есть такая традиция. Но помните, там, как правило, сам человек и говорит: «Приведите ко мне моих детей попрощаться». Не вы – судья, он сам, умирающий, что-то может, или Бог, если Он есть.
– Брать ли ребенка на похороны?
– Это зависит от традиций семьи: если вы считаете нужным взять ребенка на прощание, но не брать его на кладбище, делаете так. Если считаете нужным оставить его с няней, а самой пойти на похороны, значит, делаете так.
– А если мама, сама только что потерявшая мужа, никак не может сообразить, как лучше поступить? Она и хочет дать возможность попрощаться, и боится, что общая атмосфера похорон еще больше травмирует детскую психику.
– Если у вас нет традиций, и вы не можете сообразить, что вам делать, абсолютно уместно посоветоваться со старшими членами семьи или с психологом. Вплоть до звонка по телефону доверия: это острый момент, здесь вам может подсказать специалист. Вы скажете свои аргументы за и против, вам зададут несколько вопросов, и вы поймете, чего на самом деле хотите. Никаких правил здесь быть не может, потому что современные семьи очень разные в плане соблюдения традиций. Двести лет назад таких вопросов просто не возникало, всем было известно, что делают в этой деревне в случае смерти, все знали, у кого какая роль, кого зовут, кого не зовут. А сейчас полная свобода.
Не придумывайте за ребенка, что он чувствует
– Что делать, если ребенок чувствует обиду на умершего родителя? «Почему он меня оставил, я ведь так в нем нуждаюсь» – как с этим работать?
– Вы знаете, пытаюсь сейчас вспомнить похожие случаи в своей практике и не могу. Это точно детская обида, или она кем-то выдумана? У меня впечатление, что это спроецированный вопрос. Когда ребенок выражает его, да еще и вслух, это не его, это от кого-то из взрослых: «На кого ж ты меня покинул?» Чувствовать обиду на умершего человека ребенок не умеет. На ушедшего из семьи родителя – да, достаточно часто, а вот на умершего вряд ли. Это проекция какого-то взрослого рядом, ему с этой обидой и работать.
– А чувство вины? Вот я подумал плохо о маме, разозлился, а она умерла.
– Да, чувство вины встречается. Особенно если была проекция: «У отца больное сердце, не серди его». Тут, конечно, важнее профилактика – следить за языком до того, как что-то произошло. Особенно если у отца действительно больное сердце. Я не верю, что просто так ребенок себя будет винить. Если же уже поздно, это возникло, то уместен разговор о том, что реально привело к смерти. Не стучание же ребенка по барабану, мы же это понимаем. Надо спокойно сесть и рассказать о болезни, о том, как проходило лечение, или об аварии, рассказать, как есть, ничего не придумывая.
– С какого возраста он это услышит?
– После прохождения кризиса мировоззрения, о котором мы говорили. У маленьких никакого чувства вины быть не может, потому что они не понимают смерть. Причем взрослому здесь важно не придумывать. Внутри себя ребенок может проживать все что угодно, но если он вам это не предъявляет, не запрашивает, не придумывайте за него: «А вдруг он себя винит?», «А вдруг у него обида?» Если нам что-то кажется, мы можем предложить поговорить об этом через нас. А ребенок может отказаться.
– Бывает, что дети переживают, что начинают забывать умершего родителя: улыбку, смех, эпизод из детства. Что здесь можно сделать?
– Есть смысл говорить о том, что человек чувствует, и что мы можем сделать с этим. Для начала уточнить, что для человека самое важное помнить. Ведь никто не хочет помнить каждую минуту своей жизни, но есть вещи, которые человек не хочет забыть: как папа со мной играл, что говорил, как смеялся. А дальше уже искать варианты. Можно что-то записать, зарисовать, найти фотографии, записать рассказ, начать вести дневник.
– Когда переживал долго ребенок, потом впервые со смерти мамы рассмеялся или захотел пойти на праздник – и снова чувство вины: «мамы нет, а я радуюсь», – как помочь ему?
– Помогать надо, если ребенок пришел за помощью. Как правило, дети легко это переживают сами. В реальности они действительно много раз сталкиваются с такой ситуацией: «Завтра идем в бассейн, ура! А нет, у меня же вообще-то мать умерла! Но я же помню маму, а что мне теперь, в бассейн не ходить?» Скорее всего, если с ребенком все в порядке, он справится с этой ситуацией сам. Если он пришел и говорит: «Мне плохо, третий раз уже в бассейн не пошел из-за мамы. Что делать?», вы ему говорите, что маму этим не вернешь. Но абсолютное большинство детей самостоятельно справляется с этой нравственной дилеммой.
У детей гибкая система психики, у них вообще все системы более гибкие, начиная с суставов и заканчивая нервами. Это с возрастом мы становимся все более ригидными.
– Ребенок может «застрять» в горе?
– Может, если у него были и остаются еще проблемы, абсолютно не связанные со смертью.
– Какие, например?
– Например, мать была единственным человеком, который его принимал. Она так все устроила, пока была жива, что говорила: «Мы с тобой вдвоем, больше никого нет, нам надо держаться, я тебя больше всех люблю, а ты меня любишь?» Потом мать ушла, а он – да, может застрять где угодно, вплоть до того, что попробовать за ней пойти. Но согласитесь, это не имеет отношения к ее смерти.
Сама по себе реакция горевания проходит. Это естественная реакция, и она конечна. Это не значит, что мы забыли хомячка, собаку и, уж тем более, маму, но горе проходит. И его важно прожить. Здесь важно не сколько ребенок горюет, а как. В глубине души все мы знаем, как выглядит естественная реакция горевания по умершему человеку. Если горе выглядит патологично, можно начать беспокоиться и через три дня, не говорить себе: «Ничего, переживет, время лечит».
– Ситуация от читателей. «Сыну 10 лет, мы с ним ругались, и он мне крикнул: “Лучше бы ты умерла, а не папа!” Теперь мы оба не можем это забыть и мучаемся».
– Да, они оба это будут помнить. Мать должна честно сказать, что она по этому поводу думает, если она найдет верные слова, возможно, что ребенок тоже скажет, что думает и чувствует. И им может стать легче. Если я скажу, что я всю ночь не спала и думала, может, и правда, лучше бы было так, то и ребенок, возможно, скажет, что он на самом деле так не думает. Скорее всего, станет полегче. Но этот эпизод из серии «слово не воробей», это останется опытом. Если они его проговорят, это останется опытом и ребенку тоже: что можно сделать словом.
– Еще один вопрос. «Первый муж погиб, я снова вышла замуж. Дочке от первого брака 8 лет, я беременна вторым ребенком. Дочка переживает, не принимает мужа и ребенка, говорит, что я предаю папу». Это же частая ситуация в новой семье: когда ребенок не принимает нового партнера родителя. Как это можно решить?
– По-честному. Посадить перед собой девочку и рассказать всю эволюцию своих собственных чувств, причем не оправдываясь: «Мы с твоим папой познакомились в институте, стали встречаться, сначала не думали рожать ребенка, но когда узнали, что у нас будешь ты, очень обрадовались. Когда он погиб, я ходила и не знала, как мне дальше быть. Время шло, надо было как-то устраиваться. Тебя я в садик отдала, сама стала ходить на работу. С Олегом мы там и познакомились. Олег в меня влюбился, а я долго не понимала, чего хочу. Потом время шло, и я поняла, что хочу снова любить и чувствовать себя живой. Это не значит, что я забыла твоего отца, но я поняла, что хочу жить дальше».
Вот такое спокойное объяснение, по факту, как все было, что она чувствовала, и что будет дальше. Самое худшее, что может сделать родитель – это начать оправдываться. Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя оправдываться перед ребенком, чтобы у него не возникало иллюзии, что чья-то жизнь может кому-то принадлежать.
– Резюмируя, самое главное, что может сделать взрослый в проживании ребенком смерти родителя, – действовать в соответствии с характером ребенка и быть с ним честным?
– Да. Самое важное – смотреть на темперамент ребенка. И не врать. Ни холерику не надо врать, ни флегматику не надо врать. Не придумывайте за него, как он переживает, что он чувствует, испытывает ли он вину. Работайте с тем, что есть и с чем ребенок к вам уже пришел. Вы можете сами предложить воспоминания, но ребенок имеет право не откликаться. Тогда идите к тем, кто их с вами разделит. Вполне может быть, что вам это нужно больше, чем ребенку. Вы же – тоже живой человек.
Потеря родного ребенка не сравнится ни с чем. Это самое ужасное, что может пережить родитель.
Смерть ребенка может в корне изменить жизнь
, подкосить и лишить всего светлого и хорошего, что было у людей.
С такой потерей ужасно сложно справиться. Это больно как физически, так и морально. Человек опустошен и разбит. Но есть ли жизнь после такого ужасного горя? Как заставит себя жить дальше?
Что чувствуют родители, потерявшие детей?
Родители, потерявшие детей, переживают самое ужасное горе, которое только может быть.
Все эмоции и чувства усиливаются и часто невыносимо больно с этим справляться
.
Горе, безысходность, скорбь, чувство вины и еще многое другое чувствуют родители, потерявшие своих детей. Это невозможно передать словами. Такая потеря очень болезненная. Кажется, что ее просто невозможно пережить.
Чувство внутренней пустоты и горечь утраты могут еще долгое время не покидать родителей. Им очень сложно переживать все это. Но нужно бороться и продолжать жить дальше.
Какие этапы проходит человек, переживающий гибель ребенка?
Каждый человек, столкнувшись с таким большим горем, будет переживать его по-своему. Как правило, выделяют от 4 до 7 стадий, через которые проходит человек, переживающий потерю:
Можно ли пережить горе?
Потеря ребенка – это самое большое горе, которое может только быть. По законам природы, дети – это продолжение, будущее
. Родители не должны хоронить своих детей.
Но, к сожалению, не всегда так случается. Обычно дети умирают от болезней или несчастного случая. Глядя на все это, родителям еще сложнее справиться с таким горем.
Но потерю ребенка, как и любую другую, можно пережить, хоть и сделать это намного сложнее.
Нужно дать выход эмоциям
, не сдерживать все в себе. В этот период важно не оставаться одиноким со своими переживаниями.
Не стоит отталкивать помощь близким, в одиночку сложно справиться с таким несчастьем.
Говорят, лучший способ борьбы с горем – это отвлечься на что-нибудь нейтральное
.
Конечно же, не сразу получится это сделать. Но со временем, нужно вставать и делать.
А что делать, неважно. Дела отвлекут от негативных мыслей
. Не нужно убиваться и горевать, наплевать на себя и свою жизнь.
Потеря ребенка, это, безусловно, очень тяжело, но не стоит ставить крест на своей жизни. Особенно, если есть еще дети или близкие, которые нуждаются в том, чтобы вы были в здравом уме.
Как пережить потерю ребенка во время беременности?
Некоторым кажется, что если ребенок не был рожден, то пережить потерю легче. Но это не так. Мама носит под сердцем своего малыша, она чувствует его и уже безмерно любит.
Поэтому ей также сложно переживать потерю, как и другим. Первое, что нужно сделать – признать и осознать случившееся. Затем заставить себя вставать и что-то делать.
Как помочь близкому, у которого умер малыш?
Человеку, который потерял ребенка, крайне нужна поддержка близких людей
. Даже если они всем своим поведением демонстрируют, что это не так.
Как справиться с послеродовой депрессией самостоятельно? узнайте прямо сейчас.
Помощь групп и сообществ
Поможет ли пережить горе общение в группах мам и пап, потерявших детей? Где найти такую группу?
Общее горе объединяет людей. Люди, которые пережили смерть ребенка, понимают друг друга лучше всех
. Эта потеря не сравнится ни с одной потерей. Это горе самое сложное.
Тяжело поддерживать человека, если сам не пережил подобное. Поэтому, те, кто пережил смерть ребенка, могут помочь справиться, .
В таких группах люди делятся своим горем
, воспоминаниями, рассказывают друг другу о своих детях, об их жизни.
Они вместе горюют, плачут и смеются, вспоминая счастливые моменты. Такая поддержка очень важна.
Особенно тем, кто только-только потерял ребенка и не знает, как жить дальше, как справиться с этой потерей. Таким людям нужно видеть тех, кто смог это пережить. Им нужно пообщаться
. Только родители, потерявшие ребенка, смогут дать правильный совет.
Такие группы можно попробовать поискать у себя в городе. Они должны быть организованы в каждом городе. Возможно, в поиске может помочь психолог или психотерапевт. Еще такие группы иногда организовывают при церкви.
Если в городе нет ничего подобного, можно поискать в интернете
. Там найдутся разнообразные группы в социальных сетях и форумы.
На них люди переписываются друг с другом, могут поговорить по скайпу или телефону
. Этот вариант хорош тем, что поддержку можно получить практически в любое время суток.
Как перестать думать о плохом?
Как ответить на вопрос: «зачем рожать детей, если они умрут?» Известный факт – мы все однажды умрем
. Так устроен мир, мы рождаемся, живем и затем умираем.
Кто-то приходит к финишу раньше, а кто-то позже.
Если родители однажды пережили потерю ребенка, то они именно так и будут думать. Им сложно заставить себя решиться на это, ведь они все время будут бояться, что этот ребенок их тоже может покинуть.
Но не стоит все время думать и ожидать только худшего исхода. Дети – это прекрасно
. Однажды случившееся несчастье может уже не повториться. Жить в постоянном страхе невозможно трудно.
Не нужно зацикливаться только на плохом. Стоит подумать, сколько светлых и счастливых моментов есть в воспитании детей.
Не нужно постоянно думать о том, что ребенок рано или поздно умрет. Нужно просто жить и наслаждаться каждым моментом
, отведенным вам и вашей семье.
Смерть ребенка – это страшная потеря. Такое невозможно представить, этого не пожелаешь даже самому злейшему врагу. Когда такое случается, очень сложно заставить себя жить прежней жизнью
. Но это нужно сделать. Пускай это и невероятно трудно.
Как пережить смерть любимого человека? вы найдете на нашем сайте.
У меня умер ребенок. Как пережить смерть своего ребёнка? Узнайте из видео:
Вопрос от Ирины, г. Санкт-Петербург:
Когда будут лекции? Как научиться жить снова, если погибли дети и жить не хочется?
Отвечает Татьяна Сосновская, педагог, психолог:
Наверное, нет ничего страшнее на этом свете, чем когда родителям приходится хоронить собственных детей. В этом есть что-то неправильное, противоестественное. Мир переворачивается с ног на голову и из белого становится черным. Как пережить смерть детей, когда вся жизнь была посвящена им?
С уходом детей уходит и смысл, и радость, и надежда. Черная жгучая и холодная пустота заполняет изнутри, не давая дышать, не давая жить.
Как жить, если твоих детей, твоего будущего уже нет?
Невыносимая боль, тоска, отчаяние — вот чувства, которые испытывает родитель при утрате ребенка.
Чувство вины оттого, что не уберег, не смог помочь вовремя, не предотвратил трагедию.
Гнев на того, кто виноват, на того, кто выжил. На судьбу. На Бога, который допустил все это.
А еще трудно смотреть на других детей. Потому что они живы, они радуют своих родителей. А моих детей нет нигде на этом свете. Кроме фотографий, видео и воспоминаний.
Воспоминания — это все, что остается. Воспоминания без надежды на будущее.
После смерти ребенка жизнь как будто разлетается вдребезги. И непонятно, как собрать эти кусочки. И как снова начать жить. И самое главное, что непонятно, — зачем жить.
Если в вашей жизни или в жизни ваших знакомых произошла такая трагедия, дочитайте, пожалуйста, эту статью до конца. Мы постараемся помочь вам пережить смерть ребенка. Системно-векторная психология помогает справиться с тяжелыми состояниями и найти потерянный смысл жизни.
Самое главное — не замыкаться в себе!
Пережить смерть ребенка в одиночку практически невозможно!
Горе отрывает человека от всего мира. Трудно смотреть на других людей. Кажется, что никто не сможет понять: они ведь не теряли своих детей! Но самое плохое, что вы можете сделать — это закрыться от всего и замкнуться в своем горе. После потери ребенка у родителей в душе образуется огромная пустота, которая раньше была заполнена ребенком. Становится непонятно, куда девать свободное время, о ком заботиться, о ком волноваться. Кажется, что эта пустота никогда не заполнится.
Но это не так.
Человек не создан для жизни в одиночку. Все хорошее и все плохое, что у нас есть, мы получаем от других людей. Поэтому для начала не отказывайтесь от помощи других людей, не стесняйтесь просить друзей побыть рядом или постарайтесь найти силы, чтобы выходить из дома.
Когда у человека случается такое горе, как смерть ребенка, ему кажется, что его страдание невыносимо. Но посмотрите вокруг: разве страдания других людей прекратились? Разве перестали погибать чужие дети?
Все дети наши
Основной закон психологии: чтобы уменьшить боль собственного страдания, надо помочь другому. Системно-векторная психология Юрия Бурлана по-новому раскрывает смысл концепции: для мира нет своих и чужих детей. Для мира «все дети наши».
Возможно, эти слова прозвучат немного жестко: но если не стало ваших родных детей, разве это значит, что ваша помощь больше никому не нужна? Разве это значит, что нет других детей или взрослых, которые нуждаются в вашей помощи?
Ведь мы любим наших детей и заботимся о них не потому, что ждем от них благодарности. Мы делаем это для их будущего, для будущих поколений. Поток любви, направленный в будущее, нельзя останавливать. Заботу, которую уже не смогут получить ваши дети, необходимо направить на других, иначе любовь превратится в застывший камень и убьет вас.
А где-то умрет без любви еще один ребенок.
Только перенос своей любви к ушедшему ребенку на других может помочь пережить смерть ребенка и превратить черную тоску в светлую грусть, когда память о нем не парализует, не вводит в оцепенение, а придает энергию и силы.
Люди по-разному переживают горе
Кто-то справляется быстрее, а кто-то не может выйти из этого состояния долгие годы. Системно-векторная психология Юрия Бурлана объясняет, почему так происходит. Каждый человек имеет свои особенности. Тяжелее всех справиться с потерей ребенка человеку с и векторами.
Для человека с анальным вектором семья — это святое. Это то, ради чего он живет. И то, что случилось с его ребенком, он воспринимает как огромную несправедливость. Особенность проявлений анального вектора в том, что для него прошлое важнее настоящего. Поэтому такому человеку очень важно сохранить память. Он может бесконечно смотреть фотографии или перебирать вещи умершего ребенка, каждый день посещать его могилу на кладбище. Человеку с анальным вектором труднее всего проститься с прошлым, простить всех и после потери ребенка начать жить дальше. Однако память, прошлое, воспоминания могут стать светлыми, когда мы не говорим «с тоской: их нет, но с благодарностью: были».
Зрительный вектор дает своему обладателю необычайную амплитуду чувств и переживаний. Для человека со зрительным вектором очень важна эмоциональная связь. Разрыв эмоциональной связи, который происходит со смертью ребенка, приносит страдания, которые в полном смысле слова кажутся невыносимыми. Могут даже появиться суицидальные мысли. Потому что именно в любви и эмоциональной связи заключен смысл жизни зрительника. Очень важно, чтобы рядом с таким человеком были другие люди.
В зрительном векторе заложена огромная сила любви, самая большая, какая есть на земле. Но если человек замыкает ее на себя, начинает жалеть себя, то состояние его только ухудшается, вплоть до приступов истерики и панических атак. Но если всю силу любви зрительного вектора переключить на других, то боль в сердце отступает, жить становится легче. Нет, душа не черствеет, не стирается память об ушедшем ребенке. Но появляется смысл, а с ним и силы жить. И постепенно возвращается радость.
Переживание горя в других векторах тоже дает свои особенности. Многим помогли справиться с потерей ребенка тренинги по системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Вот некоторые из :
«Стало легче после утраты единственного сына (последствия теракта), ушли обиды на родителей, депрессия, самооценка повысилась, появилось желание работать, уверенность, понимание других»
«Мне очень трудно было пережить горе — утрату родного человека. Страх смерти, фобии, панические атаки не давали жить. Обращалась к специалистам — безрезультатно. На первом же занятии на тренинге по зрительному вектору сразу пришло облегчение и понимание, что со мной происходило. Любовь и благодарность — это то, что почувствовала вместо того ужаса, который был прежде. Тренинг дал мне новое мироощущение. Это совершенно иное качество жизни, новое качество отношений, новые ощущения и чувства — ПОЗИТИВНЫЕ!»
Не отказывайтесь от помощи, приходите на бесплатные онлайн-лекции по системно-векторной психологии Юрия Бурлана. И вы поймете, что справиться с бедой возможно, можно найти в себе силы дальше жить и вернуть радость жизни. Регистрируйтесь .
Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология
»
Смерть близкого человека пережить всегда тяжело. Но когда умирает ребёнок – это страшная утрата для его родителей. Именно на работе с такими утратами сосредоточились психологи Санкт-Петербургской общественной организации социальной помощи «Семейный информационный центр». Потеря ребёнка может стать глубокой травмой на всю жизнь для обоих родителей – у тех, кто топит себя в этой травме, в отчаянии, рушатся или искажаются отношения как внутри семьи, так и связи с внешним социумом. Психолог центра Надежда Степанова рассказывает, как специалисты «Семейного информационного центра» помогают родителям и другим членам семьи пережить смерть ребёнка и найти новые надежды.
«Семейный информационный центр» помогает женщинам,
перенесшим перинатальную утрату и членам их семей, семьям, потерявшим ребенка, а также при рождении недоношенного ребёнка или ребёнка с инвалидностью.
— Кто тяжелее переживает утрату – семья, потерявшая младенца, или семья, потерявшая ребёнка старше?
— Если говорить о том, что более взрослого ребёнка потерять тяжелее, чем новорожденного, то и соглашусь, и нет. У каждой семьи, у каждой ситуации свои особенности. Но да, социальных и психологических связей у родителей образуется всё больше и больше по мере роста ребенка, это и кружки, садик, друзья, родственники… все эти люди и сообщества соприкасались с ребёнком, семьей. У этих родителей, таким образом, возникло больше воспоминаний, надежд. И даже после появления в семье другого рёбенка воспоминания о потерянном у родителей остаются, но это естественно. Другой вопрос, если подспудно родители не перегоревали эту потерю, а так может быть по разным причинам. Например, один из родителей был косвенно виноват в том, что ребёнок погиб в аварии.
— Получается, что в переживаниях людей преобладает эгоизм: «Переживаю потому, что не сбылись ожидания», «Мое горе» и так далее. Но ведь тогда остаётся очень мало места самим ушедшим детям…
— Но так чаще всего и происходит при потере любого близкого человека, не обязательно ребёнка. Чаще мы переживаем не о нём, а о том, что мы остались без него и нам теперь нужно перестраивать свой мир. Мы плачем о себе, своих нереализованных мечтах, планах, ожиданиях….
— А многие ли родители, потерявшие детей, страдают от чувства вины? И как вы работаете с людьми, если эта вина реальна?
— Страдают все. А как работать – очень сложный вопрос. Когда молодая женщина на восьмом месяце беременности спрыгивает с парашютом и теряет ребёнка, с ней, конечно, работать очень тяжело – она понимает, что виновата, что потерю спровоцировали её действия. Но тут нужно признать факт – да, поступок был необдуманный. Возможно, женщина была не очень готова к материнству, в её картине мира вообще не предполагалось, что дети могут погибать. Или семья готовилась к рождению ребёнка, сделали всё, что нужно и можно, а чувство вины всё равно присутствует. Как работать? В зависимости от ситуации. Сказать, что чувство вины уходит быстро и навсегда, нельзя. Иногда на это нужно много времени.
— Похороны ушедшего ребёнка – в каком ключе вы обсуждаете эту проблему с клиентами? Особенно когда речь идёт о новорожденных младенцах.
— Часто мамы порой даже не хотят смотреть на своих умерших новорожденных детей, не хотят их забирать, чтобы похоронить. До определённого времени была такая практика у врачей – говорить: «Зачем тебе смотреть?» Но если женщина не хоронила своего ребёнка, у неё в дальнейшем выстраиваются всякие страшные картины. Например, приходила женщина уже по поводу внуков (она достаточно молодая бабушка), но выяснилось, что у неё в первом браке умер ребёнок, но она не стала на него смотреть, не стала его забирать, и потом она начала представлять себе его внешность, потом стала искать в интернете информацию о том, что происходит с телами таких младенцев – кто-то рассказывает, что их используют, как биоматериал, кто-то – что их сбрасывают в общую яму и так далее. И она говорит: «Я стала себе всё это представлять. И как мне теперь с этим жить?» Ко мне приходят семьи, которые уже приняли решение, женщина вышла из роддома и теперь она ищет у меня подтверждения того, что она поступила правильно, отказавшись посмотреть на ребёнка и похоронить его. А вот у верующих людей вопрос, надо или не надо хоронить ребёнка, вообще не встаёт. Поэтому важно, чтобы психологи работающие с такими семьями, имели единый подход и понимали нужность и важность данного этапа. В Германии, если семья поначалу не желает смотреть на ребёнка и хоронить его, ей дают некоторый срок на осмысление своих желаний и действий, за который семья может изменить своё решение. Было бы здорово, если бы мы переняли их практику.
— Если другие дети в семье уже есть, вы с ними тоже работаете?
— Да. С детьми обязательно надо работать. Ведь дети понимают, что происходит. Если родители им не говорят о случившемся, у них формируются неврозы, страхи, причём порой не связанные на прямую со смертью. А родители часто не сообщают детям о смерти сиблинга. Объясняют так: «А зачем?» Особенно, если умирает новорожденный младенец – придумывают какую-то историю или вообще накладывают запрет на эту тему. При этом ребёнок видит, что все плачут, что маме и папе не до него, его могут отправить к бабушке и дедушке. Ребёнок чувствует себя выделенным из семьи, в своеобразной зоне изоляции. И у него появляются какие-то свои фантазии, с которыми ему дальше приходится самому справляться, фантазии ребёнка порой страшней реальности. Так что я считаю, что ребёнку надо обязательно рассказать о смерти его братика или сестрёнки, но найти для этого подходящее время и продумать, какие слова сказать.
— Но ведь и сам ребёнок может остро переживать смерть брата или сестры.
— Конечно. Опять-таки, особенно если уже есть какая-то история их общения. И главное: в любом случае ребёнок из-за таких событий в семье тоже может впасть в депрессию. Считается, что если ребёнок прыгает и скачет, значит, ему весело и хорошо. Но он может таким способом оттягивать на себя внимание родителей, чтобы они переключились и им стало весело, а ребенок таким образом, получает для себя «прежних» родителей, таких, какими они были до потери.
— Как вести себя другим ближним тех, кто переживает утрату ребёнка? Что говорить нельзя, а что говорить можно и нужно?
— Скорее, скажу о том, что нельзя. Нельзя говорить сразу после того, как это случилось: «У тебя ещё будут дети». Ведь родители ещё не переплакали, не перегоревали. Нельзя предлагать уйти в работу, забыться, прекратить плакать – то есть нельзя предлагать какую-либо блокировку эмоций. Тем более, нельзя говорить: «Мне надоело, что вы плачете». Нельзя винить, даже если объективно вина родителей в смерти ребёнка есть. Нельзя обесценивать потерю: «беременность была не вовремя», «что ни делается, всё к лучшему» и тому подобное… Самим родителям и так хватает чувства вины, надо их просто поддержать. Вообще трогать эти темы можно только тогда, когда родители сами захотят про это говорить. Что делать нужно? Дать возможность плакать столько, сколько необходимо. Но при этом смотреть, замыкается человек в себе или нет. Если уходит от социума, это тревожный знак. В этом случае нужно звонить, приходить, не оставлять своим вниманием. Разговаривать и главное – слушать, удерживая себя от советов и сравнений: нельзя говорить, что у кого-то всё гораздо хуже, это тоже обесценивание.
— А если человек резко отказывается общаться?
— Если человек живёт один, то нужно всё-таки иногда звонить, просто чтоб сказать: «Я здесь, можешь мне позвонить в любое время». Можно писать СМС, писать сообщения в интернете, в скайпе. Сегодня возможностей много дать знать человеку, что он не один.
— Женщине нужно дать поплакать. А мужчине?
— Мужчины тоже плачут. И здорово, когда мужчина может себя это позволить. Мужчинам я предлагаю, если есть возможность, взять совместный отпуск – для того, чтобы побыть с самим собой, с супругой. Некоторые семьи уезжают – но не ради развлечения, а для того, чтобы выскочить из привычного и травматичного пространства. Мужчине важно знать, чем он может помочь супруге, как отвечать на расспросы окружающих, например: «Да, мы потеряли ребёнка, но сейчас я говорить об этом не хочу». Но это не значит, что он не переживает и мужчине не нужно время для проживания потери.
— Приходят ли к вам люди спустя годы после утраты?
— Надо сказать, что прямо сразу, то есть в остром состоянии горя вообще приходят редко. Но бывает так, что приходят и спустя очень долгий срок. Иногда приходят ведь с другими вопросами, касающимися семейных отношений, а когда я начинаю расспрашивать о прошлом семьи, то выясняется что была утрата ребёнка. И здесь, если человек готов об этом говорить, то либо это прожитая история, и он рассказывает так же, как могу рассказать свою историю я, либо это сильные чувства, эмоции, заново переживается горе, люди говорят: «Мы об этом никому не рассказывали».
— Пожилые люди, когда-то пережившие утрату, могут как-то поддержать молодых с такой же проблемой?
— Конечно. Пожилой человек может сказать: «Посмотри на меня, мне 75 лет. Тебе тяжело сейчас, это нельзя забыть, но пережить можно». Сейчас скажу фразу, которая многих может шокировать в данном контексте: так или иначе, любые переживания обогащают человека. Страдания тоже делают нашу картину мира богаче. И вот тут пожилые люди могу показать это на своих примерах. Но вот когда умирает единственный внук или внучка, у бабушек и дедушек переживания бывают не менее сильные, чем у родителей ребёнка. Это ведь тоже связано с их несбывшимися ожиданиями, они думают о том, что других внуков могут и не дождаться.
— Может быть, вообще одна из главных проблем в том, что мы друг от друга слишком многого ждём?
— Да. А когда наши ожидания и наши фантазии не сбываются, это становится для нас катастрофой. Есть люди, которые готовы быстро перестраиваться, а есть люди, которые не готовы. Конечно, в кризисной ситуации любые несовпадения обостряются.
— Вот есть старая поговорка: «Бог дал – Бог взял». По сути, это краткое изложение фрагмента из библейской Книги Иова. Как вам кажется, раньше люди относились легче к смертям своих детей?
— Мне кажется, да. Было больше упования на Бога и понимания, что человек не в состоянии распоряжаться своей жизнью и смертью в полной мере. И мне тоже приходится говорить клиентам о том, что у каждого из нас свой срок.
— Отсутствие такого понимания не порождает ли гипероветственность?
— Я постоянно говорю об этом на семинарах и вебинарах – не только посвящённых утрате, но и вообще проблемам, связанным с детьми. Всё-таки родителям надо быть в определённых вопросах проще. Извините, но в 50-е и 60-е годы у ребёнка часто был единственный эмалированный горшок. А теперь рассуждают: «Вот, ребёнок не ходит в синенький горшок, давайте купим ему красненький». И маме внушают, что если её ребёнок в полтора года не ходит на горшок, то она плохая мама. И есть ещё момент: раньше женщины рожали сколько детей? Сколько Бог дал. А теперь? Большинство – одного или двух. Притом, что социальные и экономические условия раньше могли быть и гораздо хуже. Поэтому я часто говорю о том, что не надо невротизировать родителей – у них есть ещё и жизнь помимо ребёнка. Для ребёнка это катастрофа, когда жизнь его родителей сосредоточена только на нём. Этому в большей степени подвержены родители детей с особенностями развития. Помню одну семью, в которой младший ребёнок имел очень тяжёлую симптоматику – лежачий, с задержкой психического развития. Он дожил до 10 лет и в этом возрасте мог только лежать и кататься – не более того. Но его папа – врач, мама – преподаватель, оба работали и работают, они не остановили свою жизнь, но и не отдали ребёнка в интернат. Ребёнок жил с ними. Что они сделали? Они обезопасили пространство, в котором он находился, например, сделали ему спальное место практически на полу – чтобы он не упал и не ударился.
— А у этой пары не возникало чувство вины из-за того, что они, возможно, должны были больше заниматься ребёнком, и тогда он достиг бы хоть немного более высокого уровня развития?
— Знаете, я думаю, что такие мысли могут возникать у любого родителя – не важно, здоровый у него ребёнок или больной, живой он или умер. Всегда есть ощущение, что ты что-то недоделал, недодал, не успел, проглядел… Но эта пара всё равно старалась дать своему ребёнку очень много – продолжала заниматься его реабилитацией даже тогда, когда специалисты говорили им, что прогресса не будет. Родители отвечали: «Но он живой, значит, будем делать».
— Вы работаете также и с семьями, в которых есть дети с инвалидностью. А может ли к вам обратиться семья, которая ещё только опасается, что ребёнок или родится с нарушениями развития, или не выживет?
—
Наш проект предусматривает, что мы подхватываем семью, когда ещё на стадии беременности врачи выявляют, что у ребёнка может быть какая-то патология. Здесь очень важно дать женщине понять, что она не Бог, а мама, и делает максимум того, что может. Если в этот период обращается вся семья, то очень важно помочь всем определиться, что и как в данной ситуации может сделать каждый из них. Когда семья выходит из состояния дезориентации и переходит к реальным действиям, это дает людям возможность видеть и сами эти действия, и их результаты, что в конечном итоге даёт надежду. Ведь есть такая проблема: часто, если женщина рожает ребёнка с теми или иными нарушениями развития, она отгораживается от социума: «Меня никто не поймёт». У неё есть страх осуждения – и действительно, не все окружающие понимают, что происходит. И тут наша задача – восстановить её связь с социумом. Как формировать социальные связи в данном случае? Знакомить семью с другими семьями, у которых схожие проблемы. Семьи могут делиться реальным опытом, адресами медучреждений, организаций, работа которых имеет специфику работы с теми или иными нарушениями. К тому же наше общество в целом всё-таки меняется – и многие семьи с инвалидами получают моральную поддержку от самых обычных людей, своих соседей, например.
Тем не менее у ребенка может возникнуть множество вопросов, которые он не решается задать взрослым. Куда отправилась моя бабушка после своей смерти? Что она теперь чувствует? Испытывает ли она боль? Почему она умерла? Увидим ли мы ее когда-нибудь? Что будет с моими родителями, неужели они тоже умрут? Что будет со мной, если мои папа и мама умрут?
Постарайтесь ответить на все вопросы вашего ребенка, не уклоняйтесь от неприятного разговора. Ясно и четко ответив на все поставленные перед вами вопросы, вы поможете вашему ребенку справиться с постигшим его горем.
Дети реагируют на смерть близких по-разному. Один ребенок молча переживает свое горе, другой становится агрессивным, проявляет непослушание, дерзит, а третий становится нервным, беспокойным. Зачастую дети подражают поведению взрослых, особенно своих родителей. В некоторых семьях разговоры о смерти становятся своего рода табу, и дети интуитивно чувствуют, что им не следует задавать родителям вопросы на эту тему.
Если родители честно отвечают на все вопросы ребенка (в том числе и вопросы на тему смерти), ребенок чувствует себя комфортно, он может, не стесняясь, выражать свое горе.
Некоторые родители считают, что ребенка следует оградить от всего, что связано со смертью. В таких семьях детей не берут на похороны, а взрослые стараются не выражать свое горе в присутствии детей. Иногда, пытаясь уберечь детей, родители сочиняют для них красивые истории («Бабушка уехала в далекое путешествие, она вернется очень не скоро»). Таким образом, родители избегают всякого упоминания об умершем.
Подобное поведение, однако, приводит к прямо противоположному результату. Если вы разговариваете с ребенком на тему смерти (как, впрочем, и на любую другую), вы должны быть абсолютно искренни и откровенны с ним.
Реакция ребенка на смерть близких
Ваш ребенок потерял кого-то из близких. Какова будет его реакция на это трагическое событие?
Смерть домашних животных.
Смерть домашнего питомца может стать для ребенка тяжелым испытанием. Впервые в своей жизни столкнувшись со смертью, ребенок начинает понимать, что скрывается за этим понятием. Таким образом, у него появляется некий жизненный опыт, который пригодится ему впоследствии.
Смерть бабушки (дедушки).
Смерть бабушки или дедушки воспринимается ребенком не столь трагично, как смерть родителей или брата (сестры). Ребенок уже знает, что старые люди часто умирают, а дедушка или бабушка — старики, поэтому их смерть в какой-то мере ожидаема. В некоторых случаях, однако, потеря бабушки или дедушки может стать для ребенка тяжелым ударом (например, если бабушка с дедушкой жили неподалеку и ежедневно общались с ребенком).
Очень часто у ребенка, который потерял своего дедушку, появляются тревожные мысли. Ребенок думает: «Если папа моего папы умер, то скоро должен умереть и мой папа?» Если ваш ребенок высказывает подобные опасения, вам следует заверить его, что вы совершенно здоровы и будете жить еще очень долго.
Смерть отца или матери.
Потеря отца или матери — тяжелая психологическая травма для ребенка. Это трагическое событие может существенно повлиять на весь процесс его духовного развития. К сожалению, вы не в силах изменить случившегося, однако вы можете помочь вашему ребенку осознать трагическую реальность.
Если вы потеряли супруга, вам предстоит справиться не только с собственным горем, но и с горем вашего ребенка. Вы должны помочь ребенку пройти через это нелегкое испытание. Эмоциональные реакции ребенка при этом могут быть самыми разными — упадок сил, тревога, беспокойство, гнев, депрессия.
Будьте предельно откровенны с ребенком, честно расскажите ему о случившемся. Ребенок должен ощутить вашу любовь и поддержку; при этом вам не обязательно много говорить — иногда поцелуй, крепкое объятие бывают красноречивее слов. Заверьте ребенка, что вы не покинете его, скажите, что очень скоро ваша жизнь войдет в привычное русло.
Если у ребенка умирает мать (как правило, главная роль в воспитании ребенка принадлежит именно матери), отец должен подыскать такого человека, который мог бы на некоторое время взять на себя ответственность за ребенка (ближайший родственник или няня). Родственники и друзья могут оказать овдовевшему супругу помощь в ведении домашнего хозяйства, однако в подобной ситуации отец должен проводить как можно больше времени с ребенком, уделять ему как можно больше внимания. Ребенку потребуется время, чтобы адаптироваться к новой жизненной ситуации.
Смерть брата (сестры).
Смерть брата или сестры — тяжелый удар для ребенка. Эту потерю ребенок зачастую переживает даже тяжелее, чем потерю отца или матери: ведь брат или сестра — это в определенном смысле самые близкие люди для ребенка. С братом или сестрой ребенок делит все свои радости и горести, они играют в одни и те же игры, обмениваются игрушками, а иногда даже спят в одной комнате.
Когда умирает брат или сестра, у ребенка появляется чувство вины, так как очень часто во время детских ссор у него возникало желание избавиться от брата или сестры. В некоторых случаях ребенок испытывает чувство вины просто за то, что остался жив («Почему он умер, а я остался жить?»). Ребенок может даже винить себя за то, что во время болезни брата или сестры испытывал чувство ревности к нему, потому что больному ребенку родители уделяли гораздо больше внимания.
Если умер один из ваших детей, то, несмотря на все ваше горе, вы не должны забывать о других детях. Конечно, вы переживаете невосполнимую утрату, однако не забывайте, что вашим детям необходимы участие и забота. Обратитесь к родственникам, друзьям — они помогут вашим детям справиться с горем. Ни в коем случае не делайте умершего ребенка «образцом всех совершенств», неким недостижимым идеалом, иначе у ваших детей может появиться ощущение, что они никогда не смогут стать в ваших глазах такими же совершенными, как их умершие брат или сестра.
Детские переживания
Дети, в отличие от взрослых, обычно узнают о смерти близкого человека от других. Они не присутствуют при кончине, поэтому взрослые в подобной ситуации остаются их единственным источником информации.
Доступным языком расскажите ребенку о случившемся, ответьте на все его вопросы. Если кто-либо из членов вашей семьи смертельно болен, вам следует заранее подготовить ребенка к трагическому известию. Скажите ему например следующее: «Наша бабушка очень, очень больна. Врачи говорят, что она скоро умрет». В такой ситуации ребенок будет воспринимать случившееся как закономерное следствие болезни. Если смерть близких обрушивается на ребенка внезапно (например произошла автомобильная катастрофа), ему становится гораздо тяжелее справиться с постигшим горем.
Потеряв близкого человека, дети испытывают точно такие же чувства, как и взрослые (грусть, тревогу, гнев, чувство вины, шоковое состояние, беспомощность). Дети растеряны, сбиты с толку, они не могут поверить в случившееся. У ребенка появляется бессонница, он никак не может успокоиться, плачет, теряет аппетит, отдаляется от своих друзей. Иногда (особенно в первые месяцы после похорон) у детей возникает чувство страха: они боятся умереть или потерять кого-то из членов семьи.
Некоторые дети младшего школьного возраста воспринимают смерть как нечто преходящее, временное. В своих фантазиях они говорят об умершем как о живом человеке.
Дети среднего школьного возраста уже гораздо лучше представляют себе, что такое смерть и по каким причинам она может произойти, поэтому в этом возрасте смерть близкого человека становится для ребенка гораздо более реальным событием. Иногда ребенок открыто выражает свое воре (например слезами), а в некоторых случаях воспоминания об умершем находят отражение в его мечтаниях, играх. Ребенок может испытывать при этом сильный эмоциональный стресс.
Смерть человека, который не был ему достаточно близким (например дяди или тети), обычно не вызывает у ребенка глубоких переживаний. Однако если ребенок теряет по-настоящему близкого человека (отца, мать, а иногда бабушку или дедушку, с которым у ребенка сложились особенно теплые отношения), он испытывает глубокое эмоциональное потрясение. В этой ситуации ребенку потребуется время, чтобы справиться с постигшим его горем. В некоторых случаях дети, которым пришлось потерять своих родителей или брата (сестру), переживают это горе до конца своих дней.
Если вас постигла тяжелая утрата, позвольте вашему ребенку переживать это горе естественным образом. Какова бы ни была эмоциональная реакция вашего ребенка, отнеситесь к ней с уважением: пусть он будет тихим или, напротив, шумным, молчаливым или разговорчивым. Эмоциональная реакция ребенка зависит от уровня его духовной и интеллектуальной зрелости, от личностных особенностей, а также от тех обстоятельств, в которых ребенку пришлось столкнуться со смертью.
В некоторых обстоятельствах смерть одного из родителей переживается ребенком особенно тяжело. Смерть матери, например, становится для ребенка особенно тяжелым ударом, поскольку именно мать больше всего заботится о ребенке. Потеряв мать, ребенок лишается своей главной опоры в жизни.
Внезапная смерть переживается гораздо тяжелее, чем ожидаемая, предсказуемая. Если, например, кто-то из членов семьи тяжело болен, у ребенка есть возможность подготовиться к трагическому событию, попрощаться с близким человеком. В остальных случаях он лишен такой возможности.
Горе — это длительный процесс. Чтобы его пережить, необходимо время. Не надейтесь, что ваше горе пройдет за несколько дней или недель. Если вы хотите помочь своему ребенку, не оставляйте его наедине с его горем. Разговаривайте с ребенком, отвечайте на все его вопросы, позвольте ребенку открыто выражать свою скорбь и не пытайтесь спрятать от него свои переживания. Если вы любите своего ребенка, вы должны пережить эту боль вместе с ним.
Брать ли ребенка на похороны?
Многие родители считают, что детям не следует принимать участие в похоронах. Мы полагаем, однако, что детям школьного возраста следует предоставить право выбора. Ребенок сам должен решить, хочет ли он участвовать в похоронах. Объясните ребенку, что такое похороны, скажите, что во время похорон умершего закапывают в землю, а его родственники, друзья и знакомые собираются вместе, чтобы отдать дань уважения покойному. Обрисуйте ребенку всю последовательность событий, расскажите, что будет происходить на каждом этапе траурной церемонии (отпевание в церкви, прощание с покойником на кладбище, предание тела земле). Предупредите ребенка, что все присутствующие будут очень печальны, многие будут плакать.
Если ребенок решил принять участие в траурной церемонии, рядом с ним обязательно должен находиться кто-то из взрослых. Если ребенок ведет себя слишком шумно (такое поведение характерно для младших школьников), сопровождающий взрослый должен отвести ребенка домой. Во время траурной церемонии ребенок увидит, что все окружающие горюют и плачут, и поймет, что может открыто, не стесняясь, выражать свое горе. Таким образом, участие в похоронах, как правило, не становится для ребенка психологической травмой.
